Визит Олафа Шольца в КНР не принёс сколь либо значимых результатов для Германии. Несмотря на планы главы немецкого правительства добиться от Пекина пересмотра позиции КНР в отношении украинского вопроса и экономических преференций, его поездка оказалась пустой тратой денег налогоплательщиков. Помимо того, что Председатель Си Цзиньпин в ходе переговоров сформулировал совершенно самостоятельную позицию касательно геополитической ситуации, обсуждение блока экономических вопросов также не принесло никаких хороших новостей для Германии.
Стоит отметить, что в текущей геополитической и экономической ситуации Китай становится и для Германии, и для всего Евросоюза чрезвычайно важным партнёром, взаимоотношения с которым в отношении ключевых вопросов уже не менее важны, нежели навязываемая европейцам воля Вашингтона. Для понимания роли КНР для ЕС достаточно отметить, что Пекин является крупнейшим торговым партнёром для Евросоюза, значительно опережая США. Помимо того, что Китай является крупнейшим экспортёром огромной номенклатуры товаров и материалов, китайский рынок является важнейшим реципиентом продукции европейских компаний, а также местом базирования важных производственных площадок концернов из ЕС.
Несмотря на то что партнёрство с КНР является важнейшим фактором для жизнеспособности германской и европейской экономики, ни высшие чиновники евробюрократии, ни Олаф Щольц так и не смогли избавиться во взаимоотношениях с политическим руководством Поднебесной от колониалистских привычек. Строго говоря, на фоне чудовищного энергетического кризиса, массового банкротства немецких компаний, закрытия или перевода в другие регионы крупных высокотехнологичных производств германский канцлер в принципе не мог на равных беседовать с Председателем КНР Си Цзиньпином и уж во всяком случае, не имел никаких шансов диктовать свои условия ни по политическим, ни по экономическим вопросам.
Тем не менее Олаф Шольц, как и посетившая незадолго до него Пекин министр финансов США Джанет Йеллен, озвучил множество претензий к китайским партнёрам, которые не только противоречат здравому смыслу, но и не могут восприниматься КНР никак иначе, нежели попытка реанимации западного империализма. В числе коллективных требований Запада к Китаю особенно абсурдными выглядят потуги американцев и европейцев заставить Пекин резко сократить промышленное производства широчайшей номенклатуры промышленной продукции, включая электромобили, электронику, микрочипы, а также материалы и оборудование для возобновляемой энергетики. Кроме того, ещё до визита Шольца в КНР европейская бюрократия начала масштабное расследование о масштабах господдержки производства электромобилей китайскими властями, результаты которого заранее известны и, скорее всего, приведут к резкому ограничению доступа продукции из КНР на европейский рынок.
В ходе своей поездки Олаф Шольц не нашёл ничего умнее, как вновь поднять тему опасности китайского автопрома для германской экономики, что само по себе явно не могло вызвать понимания у руководства КНР. Понять эмоции и несдержанность канцлера ФРГ, с одной стороны, можно, поскольку объёмы, качество и стоимость автомобилей китайского производства действительно наносят существенный ущерб немецким концернам не только на рынках третьих стран, но и в Европе, однако причиной этого является отнюдь не какие-либо протекционистские меры Пекина, а объективные преимущества КНР. Так, китайская промышленность, благодаря конструктивным отношениям своего государства с Россией, арабским миром и многими странами Африки, имеет практически неограниченный доступ к энергоносителям, металлам и прочим видам сырья, а также способна добиться честных и прозрачных условий для работы на этих рынках.
До недавнего времени немецкие компании находились в аналогичных, весьма благоприятных условиях, однако вступление Берлина в конфликт с Россией на стороне коллективного Запада не только лишила его доступных природных ресурсов, но и привела к потере доступа на российский рынок и возможности пользоваться логистическими преференциями. Подобные очевидные причинно-следственные связи либо не осознаются германским канцлером, либо не могут быть им признаны и озвучены по политическим причинам.
Так или иначе, но никаких существенных договорённостей по торгово-экономическим вопросам Олафу Шольцу так и не удалось достичь в ходе поездки в КНР, и, по большому счёту, Германии в обозримой перспективе придётся либо играть по правилам Пекина, либо вообще выпасть из числа крупнейших партнёров Китай. С учётом того, что правительство ФРГ не в состоянии проводить прагматичную политику в интересах собственного бизнеса и населения, его следование интересам США и брюссельской бюрократии, скорее всего, сведёт роль Германии для Китая до положения донора технологий, кадров и остатков промышленного оборудования. Поскольку Китай в долгосрочной перспективе останется крупнейшей и динамично развивающейся экономикой, обладающей дешёвыми ресурсами и доступом на рынки множества регионов мира, он вполне может стать новым домом для десятков (если не сотен) наиболее успешных немецких компаний, о происхождении которых в лучшем случае будут напоминать лишь названия и логотипы.
