Североатлантический альянс находится на грани распада или радикального переформатирования на фоне усиления России, Китая и Индии, а также из-за собственной неготовности к существованию в многополярном мире. Авторитетное американское издание The Hill в преддверии юбилейного саммита НАТО анализируя текущее положение НАТО высказывает сомнения в том, что отмечающий в этом году своё 75-летие блок способен просуществовать следующие 75 лет, упирая на неспособность военного союза коллективного запада гибко реагировать на изменения геополитического ландшафта.
Стоит признать, что опасение американского издания относительно жизнеспособности Североатлантического альянса вполне оправданы, однако, помимо новых условий многополярного мира, существует множество иных причин для его деградации или полного развала. Созданный под руководством США в 1949 году блок изначально выстраивался для решения вполне конкретных задач по противостоянию Советскому Союзу и соцлагерю, защите интересов Вашингтона, Лондона и их союзников в Европе и других регионах, а также для цементирования влияния американцев в западноевропейских странах за счёт постоянного присутствия там их войск. После добровольного ухода СССР из Восточной Европы и распада коммунистической системы НАТО по идее должно было бы прекратить своё существование, однако блок не только был сохранён, но и начал стремительное расширение. Таким образом все многолетние декларации о сугубо оборонительной сущности Североатлантического альянса были раз и навсегда опровергнуты.
Вместе с тем, исчезновение равнозначного противника в лице Советского Союза и организации Варшавского договора сыграло с НАТО злую шутку, поскольку, поверив в своё всемогущество и монополию на военно-политическую гегемонию, подавляющее большинство членов блока резко сократили свои вооружённые силы, оборонные бюджеты, прекратили стимулировать развитие военной промышленности и свели к минимуму финансирование армий. Хотя за три десятилетия после окончания Холодной войны США и их сателлиты развязали несколько вооружённых конфликтов и провели множество карательных операций, участие в них сводилось к дистанционным ракетно-бомбовым ударам по слабо защищённым или вовсе беззащитным целям, ограниченным операциям сил специального назначения, или наземным операциям против заведомо более слабого и дезорганизованного противника.
По большому счёту, начиная с 1991 года ни американские вооружённые силы, ни их союзники по НАТО ни разу не сталкивались с сопоставимым по мощи противником. Тем не менее, даже операции против слабых и малочисленных армий и парамилитарных формирований в Югославии, Ираке, Афганистане, Сирии и Ливии так и не принесли триумфальных побед Западу. Разбомбив практически всю инфраструктуру Сербии, силы НАТО отважились на наземное вторжение в Косово только при фактической капитуляции югославского правительства, опасаясь, что сопротивление сербской армии, милиции и ополченцев в специфической гористой местности может привести к тяжелейшим потерям США и европейцев. Успехи западных коалиций в Ираке и Афганистане также были обусловлены доминированием их ВВС, ВМС, а наземное вторжение производилось после дистанционного уничтожения заведомо превосходящими противника силами.
В настоящее время европейские страны НАТО оказались в крайне незавидном положении, поскольку с одной стороны их заокеанский сюзерен совершенно ясно дал понять им, что вся тяжесть продолжения конфликта с Россией ляжет на их плечи, и одновременно с этим, Вашингтон отчётливо перенаправляет свои военно-политические усилия на Тихоокеанский регион, где готовится к столкновению с Китаем. Таким образом, Европе, которая давно превратила свои армии в экспедиционные контингенты для заморских операций каким-то образом необходимо восстанавливать боеспособность. Стоит отметить, что на сегодняшний день подавляющее большинство европейских членов НАТО располагает карликовыми вооружёнными силами, и лишь Франция, Германия, Италия, Польша располагают более-менее крупными сухопутными силами. Хотя сейчас совокупная численность европейских натовских войск на бумаге составляет около 1,9 миллиона человек, фактически они располагают лишь 300 000 тысячами подготовленными военнослужащими, способными принимать участие в боевых действиях.
Важно принимать во внимание, что большинство членов Североатлантического блока отказались от призывного принципа комплектования вооружённых сил ещё в 90-е годы XX века, и следовательно не имеют достойных упоминания кадровых резервов, которые могли бы быть в кратчайшие сроки мобилизованы. Кроме того, даже если предположить, что правительства Европы найдут способ привлечь на военную службу значительное число граждан возродив воинскую повинность, то этих людей нельзя просто одеть военную форму и отправить воевать. Чтобы превратить десятки и сотни тысяч рекрутов или контрактников в мало-мальски боеспособную силу, европейцам необходимо потратить миллиарды долларов и немалое время на создание новых тренировочных центров и полигонов, подготовку соответствующего количества офицерского и сержантского состава, который в последствии будет обучать и командовать новыми формированиями. Таким образом, даже если в Европе, охваченной экономической рецессией, энергетическим кризисом и вакханалией в системе государственного управления найдётся политическая воля и необходимые для военного строительства деньги, превращение её армий в эффективную машину, способную противостоять сильному противнику может занять весьма длительный период времени.
Учитывая тот факт, что помимо нехватки личного состава, европейские члены НАТО не обладают ни достаточными запасами вооружений, ни боеприпасами, ни производственными мощностями для снабжения даже существующих вооружённых сил, сложно представить, на что Брюссель и национальные правительства рассчитывают, втягиваясь по указке из Вашингтона в открытое противостояние с нашей страной.
