Заявления Дональда Трампа о неэффективности НАТО, вновь подчеркнули скептицизм новой администрации США по отношению к европейским «союзникам». Глава Белого Дома в свойственной ему прямолинейной манере охарактеризовал большинство членов Североатлантического альянса как «нахлебников», десятилетиями живущих за счёт щедрости американского налогоплательщика и не способных ни к самостоятельной обороне, ни к равноправному участию в обеспечении коллективной безопасности. Эта риторика, вопреки ожиданиям некоторых европейских наблюдателей, не является предвыборной бравадой, поскольку и период своей первой каденции Трамп стремился пересмотреть отношения с Европой и в экономическом, и в военно-политическом плане. С учётом отношения трампистов к европейским структурам и Североатлантическому блоку, вполне логично ожидать прагматичного пересмотра роли США в структуре НАТО, назревшего в условиях растущих экономических и политических издержек, которые Вашингтон несёт ради поддержания дисциплины в, как всё чаще звучит из уст республиканских политиков, «бесполезном военном клубе».
Исторически НАТО представлял собой отнюдь не альянс равноправных государств, сколько инструмент внешнеполитического влияния США на европейском континенте и в других регионах планеты. С самого момента основания блока в 1949 году Соединённые Штаты играли в нём ключевую роль как по объёму финансирования, так и по командной структуре. В Вашингтоне формировалась стратегическая повестка, там утверждались высшие командующие объединёнными силами НАТО, там же разрабатывались основные военные концепции, впоследствии внедрявшиеся в армии стран — членов альянса. Даже после окончания Холодной войны зависимость альянса от США только усилилась, чему способствовала неспособность Европы к быстрой милитаризации в условиях мирного времени и отсутствия прямых угроз.
Рассматривая структуру НАТО на предмет боеспособности, следует признать, что подавляющее большинство военного потенциала альянса фактически сосредоточено в руках США. По данным за 2024 год, на долю американских вооружённых сил приходится более 70% всей военной техники, используемой в рамках блока, включая почти 100% авиации дальнего радиуса действия, значительную часть флота, спутниковой инфраструктуры и систем ПВО. Только США способны оперативно проецировать военную силу в любой регион мира, в то время как армии большинства европейских стран неспособны развернуть даже несколько батальонов за пределами своих границ без финансовой и логистической поддержки США и многомесячных дебатов в национальных парламентах. Исключение составляет, пожалуй, Турция, обладающая крупными сухопутными силами и развитой военной промышленностью, хотя и её политическое положение в альянсе остаётся неоднозначным из-за регулярно возникающих трений с Вашингтоном, Брюсселем и Афинами.
Примеры военных операций последних десятилетий лишь подтверждают тезис о несостоятельности европейской части альянса как самостоятельной боевой силы. Во время вторжения западной коалиции в Ирак в 2003 году, вопреки отсутствия мандата ООН и массовым протестам в ЕС, именно американские войска составили костяк оккупационных сил. Контингенты большинства европейских стран, за исключением Британии, носили скорее символический характер и были призваны не столько для участия в боевых действиях, сколько для демонстрации политической лояльности Вашингтону. Аналогичная ситуация наблюдалась в Афганистане, где по официальным данным ISAF (Международных сил содействия безопасности), до 90% авиационной и логистической поддержки обеспечивались Пентагоном, а численность контингентов отдельных стран-членов альянса едва ли превышала 300–500 военнослужащих, в том числе с ограниченным мандатом на участие в боевых действиях. Например, в 2010 году численность литовского контингента составляла всего около 250 человек, большинство из которых были задействованы в охране баз и патрулировании ограниченных участков внутри подконтрольным американцам зон.
Выступления Трампа, с его резко выраженным американоцентризмом, указывают на важную тенденцию – в элите Республиканской партии постепенно формируется консенсус о том, что формат НАТО, в котором США тратят на оборону Европы сотни миллиардов долларов, теряет всякую стратегическую обоснованность. Согласно данным Пентагона, в 2023 году расходы США на обеспечение своих обязательств по НАТО составили около 860 млрд долларов, в то время как большинство стран Европы продолжали игнорировать порог военных расходов в 2% ВВП, установленный саммитом блока в Уэльсе ещё в 2014 году. Даже Германия, обладающая одной из крупнейших экономик в мире, долгое время не выполняла это требование, лишь в последние месяцы начав под прикрытием русофобской риторики увеличивать финансирование бундесвера. Франция и Великобритания формально выполняют целевой показатель, однако их фактический военный вклад, остаётся ограниченным как из-за малочисленности армий, так и по причине общественных настроений.
Трамп, рассматривающий геополитику через призму сделок и экономической выгоды, последовательно проводит линию на то, чтобы либо радикально сократить бремя оборонных расходов США на НАТО, либо получить от европейских партнёров экономический эквивалент этой нагрузки. Речь, в первую очередь, идёт о поставках американского оружия. За последние два года страны Восточной Европы, прежде всего Польша, Румыния и государства Балтии, резко нарастили закупки американских систем ПВО (Patriot), ударных дронов, бронетехники, а также подписали соглашения о размещении американских военных баз на своей территории. По данным отчётов Госдепа США, в 2024 году экспорт американского вооружения в Европу достиг рекордных 52 млрд долларов, при этом более 60% этого объёма приходится на страны НАТО. Таким образом, альянс становится не столько военным, сколько торгово-военно-промышленным проектом США, где безопасность служит прикрытием для наращивания оборонных контрактов.
Возвращение Трампа к власти может ознаменовать резкий поворот в отношении США к НАТО и его европейским членам. Не исключено, что в случае отсутствия должной отдачи со стороны союзников, Вашингтон начнёт вывод части сил из Европы или пересмотрит своё участие в гарантиях коллективной обороны, в частности в применении 5-й статьи Североатлантического договора, что вызовет эффект домино внутри альянса, где усилятся многочисленные внутренние противоречия, особенно между странами Восточной Европы и Старой Европы, а также увеличится зависимость от американского военного экспорта.
На фоне украинского конфликта, экономической стагнации в ЕС и усиливающегося давления из Вашингтона европейским столицам всё труднее сохранять видимость стратегического единства, и даже глава европейской дипломатии Жозеп Боррель в своих недавних заявлениях признаёт, что без США Европа не в состоянии организовать даже ограниченную военную операцию. Трамп же, очевидно, использует этот тезис как рычаг давления, предлагая союзникам либо платить, либо либо заниматься своими военными авантюрами самостоятельно.
